Рушан Хвесюк 2016 станет для украинских банков точкой разворота
Рушан Хвесюк: «2016-й станет для украинских банков точкой разворота»
Украинская банковская система переживает сложное время. С рынка ушло несколько банков. При этом, некоторым удалось получить прибыль.
Главный управляющий директор Альфа-Банка Рушан Хвесюк в интервью Forbes прокомментировал свое видение развития банковской сферы в Украине.
Крупнейший Альфа-Банк проходит финансовый кризис с имиджем учреждения, готового к покупкам и поглощениям на падающем рынке. Именно «Альфа» является претендентом на украинскую «дочку» Unicredit Group, бывший Укрсоцбанк. В октябре банк заявил о выкупе у Raiffeisen Bank International банка Zuno в Австрии: учреждение специализируется на онлайн-сервисах в Чешской Республике и Словакии.
О готовности принять участие в сделках год тому назад в интервью заявлял главный управляющий директор Альфа-Банка Рушан Хвесюк. «Мы станем покупать, если будут интересные активы. Сейчас в стране, можно сказать, нет органического развития. Сейчас происходит органическое перераспределение банковского и клиентского рынка между игроками, связанное с уходом или закрытием некоторых банков и переходом клиентов в более надежные банки», – рассказывал Хвесюк в октябре 2014 года.
Год спустя в беседе с Forbes Рушан Хвесюк рассказал о том, как можно успешно работать в период кризиса, и о планах банка по развитию в 2016 году.
– Пожалуйста, расскажите о планах по развитию банка в ближайшем периоде и горизонте планирования в вашем банке?
– У наших акционеров и у нас горизонт видения банка достаточно длинный – далеко не год, и не два. Сейчас мы вынуждены проводить планирование более короткими шагами, что вполне объяснимо в текущей ситуации, но мы видим себя на более длительные периоды, и наше видение банка как универсального сохраняется.
– Насколько далеко это видение – на 10 лет, 50 лет?
– А это – амбиция, смотреть на неограниченный период времени. Внутри каждый из количественных показателей может сдвинуться по срокам реализации, а может и приблизиться. Но важно понимать, кем ты себя видишь, то есть амбиция должна быть выражена и в качественных ощущениях. И здесь возникает вопрос концентрации рынка, что измеряется в относительных величинах. Для нас основная задача – быть значимым и крупным игроком в нашей стране, что нам успешно удается.
Понятно, что мы сейчас находимся в сложной рыночной ситуации, но наше общее видение того, каким должен быть банк, не поменялось: нас интересует доля во всех сегментах, где мы представлены, около 10%, и мы будем настойчиво к этому стремиться. И темпы перераспределения этих долей меняются сейчас неорганическими шагами…
– Неорганически – то есть искусственно?
– Просто намного быстрее. Вы видите, как меняется банковский сектор, какие из игроков выбывают, кто пользуется доверием, а кто нет. Это достаточно стрессовый и динамичный период.
При этом глобально свое видение мы не меняли. Мы делаем ставку и на операционно сильный корпоративный бизнес, и на крупные компании, и на средний и малый бизнес. Что касается розницы, мы будем делать акцент на наши кредитные продукты, с которыми у нас весьма все неплохо, и по которым по размеру и качеству портфеля мы себя чувствуем как один из лидеров этого рынка. Мы не прекращали кредитование даже в период последних 1,5-2 лет.
Плюс, мы делаем безусловный акцент в рознице на высокотехнологичные продукты, такие как удаленные каналы управления своими счетами, осуществление платежей, доступ к кредитным ресурсам, поддержку членов своей семьи, если они являются одновременно клиентами банка, и так далее. Наш акцент – это «Банк каждого дня», – банк, с которым приятно и просто работать – и при этом у тебя остается время на что-то более важное, чем поход в банк.
– Через сколько лет вы планируете стать лидером электронного банкинга?
– Наши акционеры последовательно реализуют наше развитие и продвижение в Европе в этом направлении. Среди анонсированных проявлений – покупка банка Zuno у австрийской группы, у которого есть тот самый продукт, которым мы сможем воспользоваться, сделав технологически прорывной шаг. Полностью же электронным мы станем тогда, когда клиенты будут готовы к тому, чтобы банк стал только электронным.
– Но через какое время по функционалу вы приблизитесь хотя бы к тому, что дает «Приват24»?
– Мы большое внимание уделяем нашему интернет- и мобильному банкингу. И по качеству сервиса, удобству и основной функциональности мы им не уступаем. У нас и цели с ними соревноваться нет, ведь в то время как они запускают и тестируют много новых специфических сервисов на предмет взлетает/не взлетает, Альфа-Банк имеет другую стратегию: понять потребность и запустить сервисы, которые клиенту действительно нужны, и за которыми он будет к нам возвращаться.
Уже сегодня по факту мы являемся одним из лидеров рынка по качеству наших электронных сервисов. У нас стремительный рост в электронной коммерции, что подтверждает качество наших технологий. Например, процент прохождения транзакций на нашем сайте по переводам с карты на карту и на сайтах партнеров показывает двукратное превышение успешных транзакций по картам в сравнении со всеми банками. По P2P в Украине у нас – 25% рынка. Это значит, что мы нашего клиента нашли.
– Как ваша покупка банка в Восточной Европе пересекается с планами Альфа-Банка о развитии цифрового банкинга в Украине?
– Это входит в стратегию нашего развития. У нас в банковской группе очень тесное общение по поводу того, как быстро эти продукты продвигаются, и как быстро мы успеваем переделывать технологии для локальных рынков. Приобретение Zuno было связано с тем, что у них такой хороший цифровой потенциал, и мы ожидаем эффекта синергии.
– Но почему банк сам не разработал для себя технологию? Столько времени, столько наработок, усилий разработчиков, а потом в итоге – покупка готового банка. Где логика?
– Это всегда вопрос темпа и скорости, и качества продукта. Можно делать самому, можно воспользоваться тем, что уже сделано. Наши акционеры сочли, что покупка банка со своей технологией будет более эффективной.
– Кто из банков является вашим основным конкурентом?
– Мы рассматриваем как конкурентов все банки первой десятки по классификации НБУ.
– В этой группе все больший вес приобретают государственные банки. Ваши негосударственные коллеги по рынку, в том числе, жалуются на усиление этого влияния. Насколько сильно ваш банк ощущает эффект влияния госбанков?
– Я, представляя коммерческий банк, всегда говорил и говорю одно. Наш регулятор рождает правила. Достаточно сумасшедшими темпами происходят изменения. И эти правила должны работать для всех.
Если мы – строители рыночной экономики, то роль государственных банков должна быть определена. Я знаю, что эта дискуссия идет. Нужно определить, кто и чем занимается. Чтобы остальные игроки тоже великолепно представляли себе, кто их клиент, на каком сегменте они работают.
Конечно, вот в такие периоды будут подниматься вопросы, в каких банках госпредприятия должны держать счета и так далее. По моему мнению, это – абсолютно не рыночные механизмы воздействия. Рынок тем и отличается, что каждый игрок имеет равные права – но и равные обязанности. И если правила будут для всех одинаковые, «Альфа» в такой конкурентной среде чувствует себя великолепно.
– Довольны ли вы политикой, которую проводит Национальный банк, или она в чем-то может быть более эффективной для нынешнего момента?
– Если вы длительное время не проводите правильных реформ, то потом, если вы знаете точку, куда вам нужно прийти, темп, в котором надо проводить изменения, должен будет стать очень быстрым. Не все игроки к этому готовы.
В макроплане я полностью согласен с политикой, проводимой НБУ. Это и прозрачность, и требования по достаточности капитала, качеству рисков и менеджмента, и так далее. Это все абсолютно правильные действия.
Также отмечу, что другие институты должны увеличить темп проведения реформ. Банки – это и так самая зарегулированная среда, и ответственность поведения банка наблюдается регулятором, игроками… Но ответственность должна быть и со стороны клиентов. Особо болезненными являются такие вопросы по корпоративным клиентам. Правильно ли работает судебная система? Правильно ли работает исполнительная служба? Бесконечно такая ситуация продолжаться не может, изменения с уровнем ответственности всех участников рынка, а не только банков, должны однозначно произойти.
– Скоро должен начаться процесс по переподчинению небанковских финансовых организаций НБУ. В том числе кредитных союзов, негосударственных пенсионных фондов, и так далее. Как вы считаете – насколько важными являются НПФ и другие небанковские финансовые институты для формирования в Украине так называемого «длинного ресурса»?
— Нам и рынку, бесспорно, нужны инструменты для длинного финансирования. Будет ли это пенсионная система, система здравоохранения или что-то другое – вторично. При наличии длинного ресурса горизонт планирования игроков становится дольше. В принципе, даже внутренние заимствования могут дать рынку длинный ресурс, но когда вы сможете продать 10-летнюю бумагу на нынешнем рынке? А когда откроются внешние рынки?
– Какие факторы, по вашему мнению, в ближайшие полгода будут влиять на банковский сектор?
– Самый первый и самый главный фактор, который будет влиять на рынок – правильно ли банки и регулятор оценили риски. Мы знаем, что первая группа банков уже прошла стресс-тестирование. За первый этап оценки этого риска фактически ответили акционеры банков. На простом языке то, что называется докапитализация, означает, что акционеры, предполагая определенный уровень убытков, довносят реальный капитал в банки. Наши акционеры также демонстрируют ответственность, увеличивая капитал за год уже дважды.
Я пока что не упоминаю проблему ликвидности, потому что эту проблему регулятор разрешил каким-то образом: в принципе, деньги в системе есть. Каких-то игроков регулятор вывел с рынка, и мы видим, что глобально стресса из-за этого в стране не произошло. Вкладчики были удовлетворены, все происходило достаточно спокойно. Это хороший пример действий НБУ и Фонда гарантирования вкладов физлиц.
Что будет определяющим в 2016 году и далее? Если банки правильно определили уровень риска, который они уже купили, возникает точка разворота, потому что банки не могут работать все время в убыток. Эта точка разворота в 2016 году и наступит, если не произойдет дополнительного стресса. Также база сравнения слишком низкая, поэтому какие-то темпы роста могут быть продемонстрированы и в 2016 году.
Возникает и вопрос прироста доходности, чтобы двигать экономику дальше. На банках лучше всего видно, какие проблемы есть в экономике – поскольку банки аккумулируют эту сложность на себе, и по ним видно, что будет развиваться, что не будет развиваться, какие отрасли падают, и так далее.
Если работа банков будет превращаться в нормальную жизнь с прибыльностью, возникнут условия для кредитования экономики. Ведь портфели сдуваются не из-за учетной ставки, а из-за того, что риск пока что до конца непонятен.
Таким образом, если риск ликвидности каким-то образом пройден, остается риск правильной оценки самого риска, и возможности для того чтобы банки из первой группы, которые удачно прошли 2014-2015 годы и стресс-тесты, начали восстанавливать кредитование реального сектора в 2016 году.
– Есть ли сегодня внешние процессы, которые внушают вам как банкиру оптимизм?
– Улучшение достаточно крупной для мира американской экономики, стабилизация европейской экономики, с которой мы работаем. По цепочке экономика начинает восстанавливаться. А внутренний источник оптимизма – в том, что мы не можем не быть успешными.
