Что сулит Украине дорогой доллар в 2017 году инфографика

Хотя эксперты ожидали подобного после всех тех фортелей которые выкидывает руководство Национального банка во главе с Валерией Гонтаревой, но справедливости ради надо отметить, что американская валюта ныне демонстрирует небывалую крепость.

По данным агентства Bloomberg, американский доллар вырос до максимума с 2002 года. В частности, курс евро к доллару упал накануне более чем на 1%, опустившись до $ 1,0341, что стало наименьшим значением с января 2003 года. В последний раз евро стоил дешевле 3 января 2003 года ($ 1,034).Курс японской иены опускался 3 января на 0,6% (до 118,6 иены за доллар). Что случилось с американской валютой, которая с невиданной силой поперла вверх?

Резервная ставка

Зависимость множества векторов развития и бизнес-моделей от уровня процентной ставки Федеральной резервной системы (ФРС) — превратилась для многих в самосбывающиеся пророчество. Все привыкли, что если ставка ФРС растёт, то развивающимся рынкам будет плохо, а если нет — то хорошо. Хотя, если взять Украину — то нам плохо и давно, причём влияние эндогенных (внутренних)  факторов существенно перевесило силу экзогенных (внешних), будь то пресловутые цены на мировых сырьевых рынках или базовые ставки мировых экономик. Простыми словами — с такими государственным менеджментом не нужны и глобальные шоки. Тем более, что не так страшен ФРС как МВФ, доказано в Украине.

Тем не менее, фактор повышения ставки ФРС на ближайшем заседании на 0,25%, необходимо включить в базовый сценарий развития украинской экономики на первое полугодие 2017 года.

Кстати, после победы Дональда Трампа, украинские эксперты дружно предположили, что ставка будет снижена во исполнение рождественских ожиданий новоизбранного президента. Но параллель между НБУ и ФРС оказалась перпендикуляром: американский центр управления монетарной политикой вовсе не обязан нравиться президенту и выполнять его «хотелки». Так что, ставка, повышена, что сулит миру дорогой доллар и дешёвое сырьё.

Что делать

Страны ОПЕК уже начали потихоньку готовиться к предстоящим ценовым шокам, обсуждая возможность постепенного сокращения объёмов дневной добычи нефти. Как написал Bloomberg: «Правительства от Джакарты до Варшавы укрепили оборону в ожидании повышения процентной ставки Федеральной резервной системы к концу года — смягчить удар позволят ралли акций, валют и сырья, радужные перспективы роста, а также более тучные валютные резервы». А что делать Украине, учитывая, что мы так и не использовали в полной мерералли на рынке металла, ЖРС, зерна, не сформировали эффективныйфондовый рынок, не говоря о «тучных» валютных резервах, которые оказались заметно «жиже» прогнозируемых НБУ в начале года?

Украина, учитывая её макроэкономические параметры, уже почти выпала из перечня развивающихся стран, так как никакого развития по сути и не происходит. По оценкам МВФ, развивающиеся рынки покажут в 2016 году рост более чем 4%, в то время как Украина «подрастёт» на 1-1,5%. Кроме того, на развивающиеся страны сейчас приходится почти 45% мировой торговли по сравнению с 30% в 2000 году (данные Банка международных расчетов).

Мир изменился. В условиях увеличения прослойки «иного мира», отличного от привычной парадигмы ЕС-США-Китай, программы количественного расширения доллара и евро уже не имеют такого неотвратимого воздействия на мировую экономику, как это было ранее. Лидерами новой политики стали страны Латинской Америки, которые отказались «искусственно» девальвировать курс своих национальных валют.

Отныне их принципы лавирования заключаются в следующем:

• — справедливый курс национальной валюты;
• — политика снижения корпоративных и суверенных процентных ставок;
• — наращивание национальных резервов.

Единственной проблемой для «подлунной» части мира остаётся уровень задолженности нефинансового сектора: вместо 60% ВВП в 2006 году — 110% на конец 2015 года, что объясняется девальвацией местных валют развивающихся стран.

Мы уже привыкли к классической «хронике» развивающихся рынков вследствие повышения базовой ставки ФРС: падение цен на сырье, девальвация национальных валют, отток капитала. Стереотипные проблемы вызывают не менее стереотипные пути их решения.
Например, НБУ в подобных случаях прописывает очередной «аспирин»: административные ограничения на валютном рынке, отказ от курсового таргетирования, повышение процентных ставок. Такая комплексная терапия приводит к частичному снятию «сопельных» симптомов, но одновременно и выжигает всю полезную флору, оставляя после себя марсианский экономический ландшафт. Но так ли неизбежен этот онтологический круг причин-ошибок?

Динамика базовых процентных ставок ФРС и НБУ

Как видно из графика (Динамика базовых процентных ставок ФРС и НБУ), резкое падение ставки ФРС в 2008 году, привело к противоположному росту учётной ставки НБУ, которая сократилась к тому времени до однозначного числа и выглядела вполне прилично. Но подобная антиномия в дальнейшем практически не наблюдалась. В 2007-2008 годах, Украина переживала инвестиционный бум и мировой кризис неминуемо привёл к краху нашу модель привлечения инвестиций (это когда проект ТРЦ на Троещине стоил почти как такой же, но на Манхеттене): инвесторы выводили свои капиталы, пузыри на рынке недвижимости, земли, акций беспощадно лопались. С тех пор, в условиях исторически низких ставок ФРС, учётная ставка НБУ, описав некую параболу, вошла в тренд на снижение, что, правда, никто не заметил, если не считать любителей монетарной экзотики.

Как видно из следующего графика (Динамики процентной ставки ФРС и уровня девальвации национальной валюты Украины), аналогичный, стартовый шок от снижения ставки ФРС испытал и курс гривны. В дальнейшем, фактор мировых ставок превратился для нашей валюты в постоянный, самодовлеющий экзогенный фактор девальвации (как температура при насморке 37С).
В отличие от нас, целью монетарной политики наиболее эффективных развивающихся стран, стало создание своих национальных трансмиссионных моделей количественного смягчения, причём даже в условиях отсутствия национальных валют в списке мировых резервных. Украина до сих пор так и не приступила к созданию подобных механизмов.

При сохранении нынешнего монетарного курса, у нас лишь усугубляется сырьевая ориентация экономики и фиксируется модель роста, ориентированная исключительно на внешние факторы. Но такой сценарий не является устойчивым к внешним шокам и эффективным с точки зрения долгосрочной стратегии.

Оценивая монетарный ответ развивающихся стран на фактор повышения базовых мировых ставок, а также разрабатывая сценарии монетарного импульса для развития национальной экономики, необходимо научиться успешно адаптировать на местном уровне модель Манделлы-Флеминга, которая предполагает, что малая, открытая экономика (именно такой и является Украина) может создавать свои внутренние стимулы за счёт либо жёсткой монетарной политики при свободном обменном курсе, либо за счёт фискальных стимулов при фиксированном курсе. Именно первый вариант, якобы и реализует НБУ (таргет по инфляции и антитаргет по курсу).
Но почему же тогда, мы не можем вырваться из порочной причинно-следственной связи: монетарный шок — сокращение внутренней ставки — отток капитала — обесценение национальной валюты?

Дело в том, что, на самом деле, снижение процентной ставки не приводит к повышению эффективности национальной экономики. Даже с доходностью в 30% желающих делать бизнес в Украине не много. В связи с этим, при снижении ставки где-то после 20%, привлекательность национальных активов для основного роя инвесторов стремится к нулю. В таких условиях, выгодно работать только олигархам и теневому сектору. Именно поэтому и инфляционный импульс 2015 года и ценовая стабильность 2016 года явились холостыми выхлопами: весь пар ушёл в свисток. Тем более, что при ближайшем рассмотрении, даже формальные успехи оказались как бы не успехами.

На самом деле, в Украине нет свободного курса гривны. Есть жёсткая матрица валютных ограничений, в ячейках которой болтается фиксировано низкий курс национальной валюты. Именно фиксировано низкий! Если бы НБУ преследовал иные цели, то уже с весны 2016 года он перестал бы искусственно сдерживать укрепление гривны путём постоянного выкупа валюты на межбанковском рынке. Кроме того, именно летом 2016 года сложились идеальные условия для отмены большинства валютных ограничений. Однако НБУ, чтобы сдержать курс гривны от ревальвации, активно проводил гривневые интервенции: скупал иностранную валюту, параллельно увеличивая предложение гривны на рынке, но не с помощью продуктивных монетарных каналов. К сожалению, подобная монетарная политика на фоне фиксировано низкого курса национальной валюты является абсолютно неэффективной. Порождённое ею снижение кредитных ставок приводит не к росту экономики и инвестиций в основной капитал, а к банальному оттоку капитала и «унавоживанию» почвы для следующего витка девальвации национальной валюты.

Попутно заметим, что в условиях «фиксированного низкого курса гривны» любые фискальные стимулы (равно как и пресловутая дерегуляция бизнеса) будут иметь эффект лишь на слайдах чиновничьих презентаций. Потери от девальвации перевесят любые налоговые льготы (кроме традиционных сырьевых отраслей с низкой добавочной стоимостью). Очевидно, что для минимизации внешних шоков и создания внутренних стимулирующих механизмов.

Поскольку, монетарная политика в малой и открытой экономике (а именно такая сейчас экономика Украины) зависит от режима валютного курса: условия для структурных реформ требуют наличия фиксированного курса и стимулирующей фискальной политики. А уже затем, для «разгона» новых структурных элементов экономики, необходимо применить плавающий курс и качественное монетарное регулирование.

Как «славно», что мы не ищем лёгких путей: объявляем политику плавающего курса, при этом удерживаем его на искусственно низких позициях интервенциями регулятора, проводим политику монетарного регулирования в условиях низкой производительности труда и сырьевом характере экономики, анонсируем налоговую реформу и фискальное стимулирование в условиях трехкратного обесценивания гривны. Как следствие, если проанализировать основные циклы роста/падения украинской экономики, можно придти к удручающему выводу: после каждой программы сотрудничества с МВФ качество экономического роста существенно ухудшается. В 90-е годы мы лишились наукоёмких производств, после 2008 года — значительной доли промышленности, после 2014 — перешли фактически к сырьевой аграрной модели, которая является золотым стандартом бедности, если конечно население не сократится, как минимум, раза в два.

Рецепты для Украины

Что может предпринять Украина в данных условиях? Оставим за скобками глобальные идеи типа инновационной модели развития. Оценим более насущный инструментарий. Прежде всего, необходимо пересмотреть политику инфляционного таргетирования. До сих пор, никто так и не объяснил, почему индекс потребительских цен в Украине должен быть максимально приближен к аналогичному показателю развитых стран (именно на это и направлены титанические усилия НБУ, что было «як в усіх»). Почему в таком случае, индекс цен производителей промышленной продукции не является ключевым таргетом регулятора? (Естественно, совместно с тарифной политикой государства, устанавливающего цены, например, на электроэнергию и тарифы ж/д перевозки и услуги портов). Для усиления привлекательности промышленного ядра национальной экономики в условиях роста базовой ставки ФРС, Украине необходимо успешно таргетировать промышленную инфляцию, удерживая на минимальном уровне транспортно-инфраструктурные тарифы, а также минимально возможные цены на электроэнергию для промышленности, что неминуемо ударит по карману известных олигархов, но создаст очаги экономической активности.

Таргетирование промышленной инфляции на фоне свободного индекса потребительских цен сформирует для производителей умеренный уровень операционных издержек при росте валовой выручки. Кроме того, на период запуска фискальных мер регулирования, регулятору необходимо перейти к политике фиксированного курсового коридора, утверждаемого каждый год в отношении корзины валют (по основным странам-партнёрам). Политика фиксированного курсового коридора необходима на весь период налоговой реформы и дерегуляции бизнеса для успешного выстраивания долгосрочных бизнес-моделей и привлечения инвестиций.

В то же время, интервенции на внутреннем рынке по выкупу избыточной валюты должны иметь строго сбалансированный характер. Пополнение резервов НБУ необходимо осуществлять исключительно за счёт притока валюты по финансовому счёту — средства инвесторов, кредиты нерезидентов, т.е. за счёт долгосрочных валютных потоков. Поступления же по текущему счёту от экспорта товаров, услуг, а также трансферы физических лиц, должны оставаться на внутреннем рынке и содействовать формированию справедливого курса национальной валюты (свободная валюта одних экономических агентов должна использоваться исключительно для её перетока к другим экономическим агентам).

Перманентное ухудшение качества экономического роста должно быть остановлено и успешно трансформировано в более структурированный экономический рост. Этому должно способствовать и свободное движение капитала внутри страны, а также на входящих каналах притока инвестиций. Если же сохранить существующую монетарную модель, это неминуемо приведёт к новому циклу кризиса, спровоцированному любым экзогенным (внешним) фактором: увеличением ставки ФРС, падением цен на традиционный экспорт на мировых рынках, блокировкой кредитов со стороны международных доноров и т.д. В таком случае, базовые макро показатели, включающие и показателииндикаторы уровня жизни населения, будут безжалостно скорректированы в сторону ухудшения.

Причём коррекция, как обычно, пройдёт с существенным «перелётом» объективно рассчитанных показателей, что мы многократно и наблюдали. Украина не воспользовалась периодом дорогого сырья, не смогла найти свой национальный интерес в мире дешёвого доллара. Теперь нам предстоит стать успешными в мире дешёвых ресурсов, высоких процентных ставок и крепкого бакса. И это будет для нас уже выпускной экзамен.

Источник